С момента президентских выборов в Беларуси прошло восемь месяцев. За это время многотысячные протесты людей, не согласных с результатами голосования, приобрели новые формы – они перешли с проспектов и центральных улиц городов во дворы и спальные районы. При этом милиция продолжает задерживать тех, кто осмеливается открыто заявить о своем негативном отношении к власти.
По оценкам правозащитного центра “Весна”, сейчас в стране насчитывается 338 политических заключенных. По неофициальным данным, за все время демонстраций в изоляторах побывали свыше 30 тысяч белорусов.
Между тем Литва и соседние страны продолжают принимать беженцев. В августе прошлого года литовское правительство создало так называемый гуманитарный коридор, благодаря которому белорусские граждане, попавшие в жернова репрессий, могут укрыться в Литве. Также за восемь месяцев около 7,5 тысяч белорусов получили разрешения на временное проживание в республике. Протесты и жесткий ответ властей спровоцировали новую волну эмиграции – жители Беларуси покидают страну, бросают работу и дела, друзей и родителей. Многих доводят до нервного срыва, вынуждают уехать под угрозой применения силы или ареста, и все это происходит из-за того, что граждане выражают открытое несогласие с бесчестными результатами выборов.
Мы поговорили с белорусами, которые нашли пристанище в Литве. Новым героем нашего цикла стал Дмитрий Лукашанец – известный ученый, биолог-исследователь, участник полярной экспедиции на станции Гора Вечерняя в Антарктиде. Август 2020-го и последовавшие за ним события изменили его жизнь. Как признается герой, пойти на сделку с властью и врать самому себе было бы невыносимо. У кого совесть чиста, у того подушка под головой не вертится, говорит он.
Наука – не служанка власти
“Говоря о событиях, захлестнувших страну в конце августа этого года, нужно четко понимать, что для огромного количества людей это стало большим потрясением. Невозможно не признать, что власть потеряла доверие тех, кто был к ней вполне лоялен. Могу привести в пример себя: я был среди людей, кто попался в ловушку более-менее удовлетворенной и спокойной жизни во второй половине 2010-х годов. И у меня, и у многих моих друзей и коллег, несмотря на все претензии к действующей власти, всё же было ощущение, что в обозримом будущем в стране все должно стать хорошо. Мне и впрямь казалось, что мы постепенно развиваемся, открываемся Западу (хоть и очень медленно), однако 2020 год все расставил на свои места. Это был шок – коллективный шок, от которого оправиться невозможно. По крайней мере, пока. Сотни тысяч белорусов, у которых было нейтральное отношение к власти, прозрели и ужаснулись. В их числе оказался и я. До этого я занимался наукой, строил свою научную карьеру, не замечал или закрывал глаза на какие-то вещи, полагая, что в целом все не так плохо, что время в любом случае расставит все по местам, что движение вперед – необратимо… Роковой август заставил снять розовые очки”, – вздыхает Дмитрий.
Наш герой признается, что заниматься наукой в стране стало едва ли возможно – политика проникла во все сферы общественной жизни, а государство начало превращаться в тоталитарную машину, требующую безоговорочного подчинения и лояльности. Если же ты не готов превращаться в цепную собаку, будь готов к последствиям, так ситуацию обрисовал ученый.
“К сожалению, все происходящее в стране нашло отражение во всех госструктурах. Национальная академия наук Беларуси – ведущее научное учреждение страны – подхватила общий тренд всей вертикали, заявив, что академическое сообщество полностью поддерживает действия президента, милиции и других силовых ведомств. А тем, кто столкнулся с насилием и перегибами – протестующим и несогласным – так, мол, и надо – сами заслужили. Продолжать работать в таких условиях для меня не представлялось возможным. Я не смог проглотить такое заявление руководства. Тем более, я сам был его частью – на протяжении последних полутора лет я был замдиректора Научно-практического центра Национальной академии наук (НАН) Беларуси по биоресурсам – это бывший Институт зоологии НАН Беларуси”, – повествует собеседник.
“Кроме того, мою научную деятельность можно назвать отчасти публичной – я занимался изучением Антарктиды, принимал участие в экспедиции. Антарктическая программа все же является «имиджевым» проектом и связана с общественной жизнью, поэтому замкнуться в себе, отсидеться, сосредоточиться на кабинетной или научной работе, где тебя почти никто не видит и не знает, и сделать вид, что ты ничего не заметил и вообще ни при делах, не получилось бы. Это противоречит моим принципам и убеждениям. Я не могу врать себе. Мне было бы стыдно перед самим собой”, – отчеканил он.
